[time] ~ 10 минут на чтение

Дейл Хаксфорд — юрист юридической фирмы Squire Patton Boggs, эксперт в области корпоративного права США и Великобритании. Московский офис Squire Patton Boggs консультирует беларусский ПВТ по вопросам интеллектуальной собственности, условиям сделок, оценке коммерческих и инвестиционных предложений. Мы поговорили с Дейлом Хаксфордом о разнице между мировыми экосистемами, особенностях правоприменения и о том, как Беларуси привлечь международные корпорации.

Между американскими и европейскими компаниями есть принципиальная разница

Основное, что их отличает, — разная природа рынков, на которых эти компании работают. Она закладывает фундамент для разницы во многих других вопросах. Американский рынок единый, монолитный, а европейский фрагментированный.

Объединение стран Европы в ЕС как раз и ставило перед собой цель привести всё к единому знаменателю, создать единый рынок. Эта попытка несколько сблизила рынки Европы и США, правила игры в Европе упростились и стали похожими. Но, несмотря на создание ЕС, фрагментация рынка в большой степени сохранилась. Это обусловлено разницей языков, культур, правовых систем. В ЕС есть общеевропейское законодательство, а есть национальное законодательство, и это сильно смешивает карты.

В США технологический стартап не ограничивает себя рынком. Там их клиенты — вся страна, все 350 млн американцев, которые говорят на одном языке, обладают примерно одинаковой социальной историей. А компании, основанной в Беларуси, Венгрии или Словении, изначально нужно думать на глобальную перспективу, а это гораздо сложнее. И задумываются на глобальную перспективу только успешные компании, другие нишуются.

Технологические компании — это всегда масштаб и рост. Их задача — дать свою продукцию как можно большему количеству клиентов как можно быстрее. У тех компаний, с которыми я работаю в Европе, мышление фрагментировано. Они уже затачивают своё поведение под те локальные рынки, на которых трудятся. Но при этом качество предпринимателей и их идей, по сути, одно и то же. С той лишь разницей, что американцы изначально настроены на глобальную перспективу, а европейцы чаще варятся в своём соку.

Посмотрите на самые успешные компании родом из Европы — они не зависят от культуры страны, в которой были созданы, и особенностей своего фрагментированного рынка. Например, Skype объединяет людей независимо от их географического положения, языка и культуры. Это отличный пример того, как вместо работы на раздробленных рынках компания объединяет их, стирает географические границы.

По этой причине для меня неудивительно то что Skype был основан именно в Европе, ведь он решает две большие проблемы, стоящие перед европейскими компаниями — охватить большое количество пользователей и выйти за пределы фрагментированных площадок на глобальную.

Даже глобальные компании где-то зарегистрированы и платят налоги. Как привлечь их в Беларусь?

Нужно просто создать удобные условия для их работы, привлекают именно они. Компании сами приходят в удобные налоговые юрисдикции, чтобы извлечь из них выгоду.

Беларусь создаёт первичную структуру экосистемы. Система не может быть закостеневшей — и через 10 лет она должна быть готова к правкам, изменениям. Возникает проблема — подтягивается решение в нормативно-правовых актах. И это не значит, что изначально система была кривая, вовсе нет. Её просто нужно подстраивать, подгонять под потребности текущей ситуации. Это нормальная эволюция законотворчества.

Посмотрите, какой путь в этом прошли США, самая созревшая экосистема. В ней есть устоявшиеся процедуры и оформленный рынок с понятными правилами игры, а нормативно-правовая база максимально соответствует потребностям рынка.

1930-е годы — Великая депрессия, задолго до появления самого понятия «венчурный капитал». В 1933 году выходит Закон о ценных бумагах, как одно из последствий Великой депрессии. С помощью документа правительство хотело защитить людей от мошенников, которые продавали акции несуществующих компаний. После того, как получали деньги, они скрывались. Интернета не было — найти человека было сложно.

Поэтому компании, которые хотели продавать свои акции частным лицам, обязали регистрировать на открытой бирже. Это было гарантом прозрачности и честности, компанию-пустышка просто не регистрировали.

Перенесёмся на 80 лет вперёд. Прозрачность и доступность информации намного выросла. В интернете мы можем легко найти информацию по конкретному лицу или компании. С правительства снялась доля нагрузки по защите от мошенников, которые продают фальшивые ценные бумаги. Теперь люди сами могут проверить, обеспечены ли чем-то акции компании, и что она собой представляет.

В 2012 году выходит закон, регулирующий механизм краудфандинга. Этот инструмент даёт возможность людям, не обладающим богатством, вкладывать в компании свои деньги. Закон о краудфандинге — пример эволюции законодательства США во времени. Проблемы решались по мере их поступления.

Примеры такого подхода есть и в корпоративном праве. Например, опционы на покупку акций компаний. Закон позволяет или давать сотрудникам акции компании напрямую, или давать им возможность самим купить эти акции. Этот инструмент, полностью учитывающий нормы налогообложения, развивалась около 30 лет.

Государство предлагает систему, а люди начинают искать пути заработка денег в созданных условиях.

У Apple сейчас есть около 200 млрд долларов свободной наличности, и все они находятся на счетах вне США. Apple не хочет переводить эти деньги в американскую юрисдикцию, потому что компанию обложат серьёзным налогом. И лучшее применение этих денег, с точки зрения Apple — это инвестиции в компании, которые находятся вне юрисдикции США.

Но налоговая система США не глупая. Налоговики понимают, что 50% от налога на инвестиции лучше, чем 100% от ничего. Поэтому налоговая служба США сейчас ведёт переговоры с лоббистами, которых Apple привлекла для этих целей. Они пытаются согласовать процентную ставку налога, при которой Apple захочет перевести свои 200 млрд в США с заграничных счетов.

Закон и его восприятие — это не одно и то же

Любой закон — это всегда монета с двумя сторонами. С одной — юридические формальности, с другой — то, как они воспринимаются игроками рынка, инвесторами и компаниям. И это далеко не всегда одно и то же: закон — одно, а его восприятие — другое.

Инвесторы любят думать о себе как об инноваторах, пророках, коршунах, которые получают прибыль, невзирая на риск. Но на самом деле они не такие сорвиголовы, которыми кажутся себе, а куда более консервативны и рациональны. И это логично — они рискуют своими деньгами и хотят понимать заранее, во что вписываются.

Если вы выносите на рынок какой-то новый инструмент, инвесторы будут насторожены. И дело не в том, что вы придумали что-то плохое. Дело в том, что это новый механизм, а новое всегда настораживает, если не пугает.

Это относится к инвесторам разного масштаба, в том числе и к простым людям. Когда краудфандинг только появился, в него, как в инструмент для сбора средств на развитие проекта, никто особо не верил. До тех пор, пока не прошла серия из трёх успешных кампаний и какое-то время. И потом народ понял, что это эффективнее и проще, чем казалось.

К любому новому инструменту компаниям и инвесторам нужно привыкнуть. Время показывает, какой будет правоприменительная практика.

Например, в США и России правоприменение может очень сильно отличаться

В любой стране подписание контракта — это свидетельство того, что вы принимаете указанные в нём условия. Всё, что нужно — подпись, расшифровка, печать. Допустим, вы заключаете контракт в США. Там требования к подписанию контрактов очень мягкие. Я могу поставить подпись на салфетке, сфотографировать и отправить фото с экземпляром неподписанного соглашения другой стороне со словами «ребята, я согласен на условия контракта, вот моя подпись на салфетке». И этого достаточно. Для большинства стран Европы это просто безумие!

Но в США очень хорошее правоприменение. Если одна из сторон нарушает условия подписанного таким образом соглашения, у нас есть очень жесткие механизмы воздействия.

В России всё наоборот: переговоры по сделке закончились, но, пока вы подпишете все документы, может смениться цивилизация, наступить новая эра! Не забудьте поставить подпись и печать на каждой странице, зарегистрировать это в нужных ведомствах. Но потом оказывается, что всем до лампочки, что там написано, в этом соглашении.

Возникает дилемма: на что поставить больший акцент. На процедуру подписания или на правоприменительную практику исполнения этого договора. Это одна из причин, почему не только американские, но и многие европейские инвесторы не хотят инвестировать в компании в Российской Федерации. Бывает, что после того, как подписан классный документ, происходящее очень плохо поддаётся управлению. Многие инвесторы обожглись на этом, и теперь дуют на воду.

Это вы сейчас подходите с маркером к чистой доске

Американцы вообще думают так: всё, что к востоку от Парижа, это Дикий Восток, они в основном не различают страны. Беларусь, пожалуй, выделяется на общем фоне восточной Европы сильными инженерами, программистами и технарями. У вас есть много компаний, которые обеспечивали бэкэнд для ведущих мировых корпораций.

Наверняка эти компании сейчас думают: зачем останавливаться на бэкэнде? Почему бы не делать продукт целиком, привлекая под это инвестиции напрямую в Беларусь? Это возможно, но для этого нужны удобные законы, грамотный пиар и время.

Есть страны, которые уже преуспели на этом поприще — Эстония, Словения. Раньше они тоже много работали как аутсорсные подрядчики, но постепенно перешли к продуктовой модели и комплексному развитию своей экосистемы. Они сделали очень большой шаг вперёд с точки зрения политики и привлечения инвестиций, и я привожу эти страны как пример лучших мировых практик в этом вопросе.

Хорватская компания Rimac Automobili выпускает электромобили. Они разгоняются до 100 км/ч за 2,5 секунды. Это одна из самых быстрых машин, из когда-либо созданных. Основатель Rimac, в прошлом автогонщик, устал от того, что его болид периодически ломался. Он подошёл к чистой доске и подумал: как переизобрести автомобиль, не учитывая всё, что мы знаем о машинах? Как сделать это с чистого листа?

И у Rimac получилось. Подход к переосмыслению хорошо знакомой вещи — это то, с чем сейчас сталкивается Беларусь. Это вы сейчас подходите с маркером к чистой доске и думаете: так, что тут можно предпринять?.. Вы можете создать свою экосистему без оглядки на то, что существовало раньше. Стирайте всё и делайте по-новому, учитывая и передовую практику других стран.

Этот текст вышел в рамках программы развития отрасли венчурного финансирования в Беларуси AID Venture. Группа компаний Belbiz реализует её вместе с партнёрами при поддержке Агентства США по международному развитию (USAID).

Источник:https://bel.biz/ecosystem/investory-dumayut-o-sebe...